 |
| |
|
|
| |
Советская пресса о журнале "УрЛайт"
«Подпольщики»
Почти детективная история
«Люди, которые устраивали квартирные выставки и концерты, издавали машинописные журналы, не нуждаются в оправданиях: мол, в период застоя нельзя было печатать правду в «Правде», поэтому появились «Ухо» и «Метрополь». По нашему мнению, то, что они делали, было так же естественно, как дыхание без визы Госкомитета по дыханию и любовь без «литовок» со штампом Министерства любовных дел». Журнал «Урлайт» № 1(19), 1988 г.
О чем мы не писали
Я тоже не буду оправдываться, почему в годы застоя не писал об «Урлайте» и родственных ему изданиях. А также не намерен ссылаться на запреты главного редактора или тех, кто выше. Не было этих запретов. Хотя бы потому, что не было и попыток публикаций. Ни в «Собеседнике», ни в какой другой советской газете (равно как и в зарубежной) я не выдал бы членов законспирированных редколлегий, не раскрыл бы псевдонимов и уж наверняка не показывал бы никаких фотографий. Из соображений безопасности авторов. Честно говоря, и сейчас-то не решился бы, не получив от них решительнейшее «добро». А в реальности публикации сомневаюсь, даже когда пишу эти строки. Но раз уж дело начато...
Итак, позвольте мне представить вам своих друзей, редколлегию моего любимейшего из рок-журналов (в нашей официальной прессе такой номенклатуры пока нет) — «Урлайта».
 Илья Смирнов, 30 лет, окончил истфак МГПИ имени Ленина, работает в журнале «Знание — сила».
Сергей Гурьев, 27 лет, окончил искусствоведческий факультет МГУ, работает в журнале «Юность». Он же мне раскрыл в свое время тайну термина «урлайт». Это сочленение слов «урла» и «ол райт». Пишу их «выходные данные» не без умысла осадить сомневающихся в профессиональном уровне «самиздатчиков». Хотя полно, разве дипломом он определяется?! Пошли дальше...
Александр Волков, 26 лет, выпускник МАРХИ, архитектурой занимается в «Урлайте», а именно: макетом и оформлением.
Александр Пигарев, 22 года, студент МАИ. «Смена наша»,— говорят о нем урлайтовские ветераны. Кроме того, «штатный» фотограф.
А теперь их коллективная визитная карточка:
«Сегодня, 25 апреля 1988 года, мы восстанавливаем славную московскую фирму и избираем для себя честное имя самого смелого антибюрократического рок-журнала в столице. Это не только дань уважения партизанам демократии, это обязательство честно продолжить их дело. Опять же, продолжая старую московскую традицию «Зеркала», Уха» и «Урлайта», мы не намерены ограничивать область своих интересов роком (в отличие, например, от ленинградских «Рокси» и «РИО»), ибо никакой жанр искусства не существует изолированно от других жанров, от экономики и от политики. Поэтому мы и определяем себя не просто как «рок-журнал», а как «журнал демократической культуры». Издание предпринимается в соответствии со ст. 44, 45, 48 Конституции РСФСР. Не содержит никаких материалов, предусмотренных ст. 70,71, 74, 75, 228 Уголовного кодекса РСФСР». (№ 1, 1988 г.)
Вышеуказанными статьями при желании можете поинтересоваться специально: упоминание их не пустая формальность. Прошлое, как говорится, учит. А цифра 19 в скобочках после гордой единицы (недавно я получил уже № 5 (23), естественно, не по почте) свидетельствует о том, что прошлое было.
Когда не звучало слово «тусовка»...
...Когда о зарубежной рок-музыке писалось только в контексте ее разлагающего влияния, а об отечественной, как о проституции и наркомании, вообще вслух говорить было не принято, «тусовка» все-таки была. Об одной из них, московской, и расскажу. Называлась она «Рокуэлл Кент» и вела свое довольно-таки активное существование при общежитии МИФИ. Составляли ее в основном каэспэшники, воспитанные на Галиче и Высоцком. И когда в клубе выступил никому не ведомый Борис Гребенщиков, «тусовка», прямо сказать, обалдела. Потом именно здесь состоялись первые московские «гастроли» знаменитых ныне «Зоопарка», «Кино» и «Странных игр». Именно сюда впервые просочились номера ленинградского рок-журнала «Рокси» (год рождения — 1978-й), именно здесь с ведома парткома одного из факультетов увидел свет первый московский рок-журнал «Зеркало».
Официальный его статус был более чем скромный: «материалы стенгазеты клуба «Рокуэлл Кент». Внешний вид и вовсе непритязательный: стопка листов (очень тоненьких, чтобы на машинке пропечатывалось десяток экземпляров) в папке «Дело», иногда с картинкой на обложке. Распространялся же он... Впрочем, об этом лучше расскажет историк Илья Смирнов: — «Зеркало» распространялось по классической для средневековой литературы схеме. Ведь средневековый писец, не сознавая своего авторства, при переписке вносил в тексты, за исключением канонических, собственные изменения. И... рукопись поступала к следующему писцу. Потому я не очень удивлялся, когда откуда-то с Украины получал разрозненные, до неузнаваемости измененные, лишенные авторства и ссылок на «Зеркало» материалы.
Ну, а спрос на него объяснить легче легкого. Во-первых, информационным голодом. Где еще можно было прочесть подробные статьи о «Воскресенье», «Аквариуме», «Последнем шансе», «Машине времени»? Причем статьи компетентные и, главное, написанные без оглядки на идеологическую (читай: сусловскую) конъюнктуру. Ориентация на демократический синтез жанров закладывалась уже тогда, в 80-м. «Зеркало» печатало рассказы, пьесы, а однажды поразило воображение читателей статьей о сенергетике (самая заумная область физики — пояснил «маевец» Пигарев).
Впрочем, не хочу вводить читателя в заблуждение насчет размаха того славной памяти издания. Всего-то четыре номера было отпущено ему судьбой. Вернее, парткомом, который его торжественно и прикрыл. В качестве запоздавшей «надгробной речи» хочу сказать о «непреходящем значении» тех четырех номеров для московского, а может, и отечественного (черт его знает?!) рок-движения.
«Фольклор новый и старый» называлась статья Ильи Смирнова о роке в журнале «Знание — сила» (№ 3, 1987 г.). Мало того, что она нанесла ощутимый удар клеймителям «нерусской заразы», но и открыла глаза самим приверженцам жанра на их собственные корни. Хотя «открыла глаза» сказано неточно. Читателям московского музыкального самиздата с самого начала 80-х аргументированно и планомерно разъяснялась фольклорная основа их любимой музыки, берущей начало от самых что ни на есть расейских скоморохов. Рок-социология, рок-экономика, рок-искусствоведение тоже пробивали себе дорогу не на страницах официальной прессы. Скажем, мысль о том, что музыкант должен получать деньги от зрителей, от сборов, от спроса, от собственного мастерства в конечном итоге, а не «трудодни» от феодалов-филармоний, доказывалась еще в «Зеркале». Теперь она не только узаконена, но и повсеместно реализуется кооперативами и молодежными досуговыми организациями.
Тезис об унизительности и неправомерности пресловутых минкультовских «литовок» на произведения, заведомо не содержащие порнографии, призывов к насилию и антисоветской пропаганды, не оспаривает, кажется, сейчас никто. «Литовки», правда, остались. Но во времена «Зеркала» сама вслух высказанная мысль об отмене литирования вполне могла обернуться обвинением автора в антисоветской пропаганде.
Очень важно, наконец, и то, что люди, составлявшие актив журналов, не просто декларировали эти истины на плохо пропечатанных листочках, а двигали их в жизнь. Вопреки безраздельной монополии фирмы «Мелодия» стали выходить в свет подпольные студийные «альбомы». В этом особенно преуспел в Москве звукооператор Александр Арутюнов, сумевший в условиях полного отсутствия в стране современной аппаратуры добиваться профессионального качества записей (в Ленинграде ту же роль взял на себя легендарный уже и вполне узаконенный Андрей Тропилло). Володя Литовка, крестный отец московских подпольных рок-продюсеров (у ленинградцев тогда гремел его коллега Гена Зайцев, ныне директор «ДДТ»), умудрялся проводить концерты в условиях полного на них запрета. В самом центре города, в саду «Эрмитаж», выступал опальный «Аквариум», в монументальном Дворце культуры Люберец под видом репетиции школьного ансамбля «Автоматические удовлетворители» приводили зрителей в восторг новой песней «Батька-атаман»:
Без одной ноги я пришел с войны.
Привязал коня, лег я у жены.
Вскорости ко мне комиссар пришел.
Отвязал коня и жену увел...
Эту песню сочинили загадочные люди Солидный и Нехороший, сейчас ее исполняют многие группы, в том числе Костя Кинчев, а тогда... Тогда, как уже было сказано, произошло торжественное прикрытие «Зеркала». Но сложившийся творческий коллектив бездействовать уже просто не мог. И в 83-м году родилось не «при ком» и не «при чем», а совершенно независимое «Ухо». Название придумал Артем Троицкий. Модель осталась прежняя. Разве что конспирация усложнилась. Статьи либо не подписывались вовсе, либо фамилиями известнейших политобозревателей. На самом деле авторами были Илья Смирнов, Артем Троицкий, Михаил Сигалов (теперь рок-поклонникам трудно представить себе эти фамилии в одной «обойме»), ныне уехавший в США Евгений Матусов. Появилась картонная обложка. По прежним «средневековым» принципам осуществлялось размножение. Это было совершенно новое искусствоведение. Марина Тимашева, кандидат искусствоведения, член КПСС, печатается в «Советской культуре», «Театральной жизни», «Смене» и т.д., кроме того, автор «Урлайта»:
— В начале 80-х в НИИ культуры мне пришлось заниматься социологическим опросом «Музыка в нашей жизни». А музыка, надо сказать, в моей профессиональной деятельности почти никакой роли не играла. Смутные воспоминания о вечерах в нашей элитарной спецшколе и ощущение, что «так называемый» советский рок годится разве что для танцев. Правда, подруга, которая в то время готовила диссертацию по французской богеме, в восторге вернулась с ленинградского квартирного концерта «Зоопарка»: «Я видела настоящее мансардное искусство». Правда, сама, прослушав записи «Аквариума» и того же «Зоопарка» (второй понравился больше), была приятно поражена. Но настоящий шок произошел со мной, когда прочла историю отечественного рока «какого-то Смирнова» и статью столь же неизвестного Гурьева. Поразил стиль. Поразила совершенно новая трактовка жанра. Очень раскованно и очень, даже мне, не имевшей о предмете разговора понятия, ясно. Потом Смирнов читал в НИИ культуры лекцию о фольклорных корнях русского рока, и надо было видеть, как «балдели» наши почтенные тетушки.
Как быть свидетелем
Сергей Гурьев рассказывал мне, как проходил свидетелем по делу некоего Боба Щеголева, которому дали три года условно «за распространение идеологически вредной литературы». К ней «идеологическая экспертиза» отнесла Булгакова и Зиновьева, Цветаеву и Бродского. У чисто литературного самиздата и самиздата политического традиции были гораздо богаче, чем у рок-прессы. Но и борьба с ним велась на более профессиональном уровне. Так что с лидерами «демократического движения» рокеры старались не контактировать. «Карманник не станет грабить банк,— объяснял мне Смирнов,— как, впрочем, и «медвежатник» в карман не полезет». Кроме шуток, ответственность за издание свободной литературы была сравнима с упомянутыми преступлениями. Поэтому большим спросом пользовался самоизданный труд Владимира Альбрехта «Как быть свидетелем». Показателен диалог упомянутого уже Володи Литовки с сотрудниками органов, накрывшими концерт «Зоопарка» в подмосковном Троицке:
— Вы получили 600 билетов?
— Да — и потерял их в метро.
— А откуда же они у зрителей?
— Видимо, нашли.
«Ребята, хотите получить деньги назад»,— радушно обратился хитрый детектив к толпе. Толпа исчезла.
Процесс над группой «Воскресенье» проходил в городе Железнодорожном и был уникален тем, что на суде прокуратура отказалась поддержать обвинение. Но солиста группы Алексея Романова осудили. За «частнопредпринимательскую деятельность», каковой суд счел сочинение песен и исполнение их перед публикой. В январе по тому же делу был арестован Володя Литовка, но осужден не был: после следственного изолятора попал в больницу. Арестован был и звукорежиссер Александр Арутюнов — по тому же делу. Московское рок-движение оказалось тогда обезглавленным. Может быть, это не последняя причина его нынешнего безотрадного состояния.
Под гнетом обстоятельств распалось и «Ухо». Передвинулись к менее опасному по тем временам западному року и совсем уж безопасной советской эстраде Артем Троицкий, Михаил Сигалов, а самым «крутым» музыкальным изданием стала считаться мажорная «Звуковая дорожка» «Московского комсомольца». По-разному можно относиться к «отступничеству» с точки зрения наших довольно благополучных времен.
«Игровое начало»
В марте 85-го на осколках «Зеркала» и «Уха» справил свой день рождения «Урлайт». Сергей Гурьев, который очень ценит в журналистике «игровое начало», получил его сполна.
Начать с того, что только трое членов редколлегии (кроме Гурьева, Смирнов и Матусов) знали всех остальных. Иногда материалы публиковались после двойного перевода (русский — английский — русский), чтобы никакая экспертиза не смогла идентифицировать автора. В материалах, кстати, не называлось ни одного места проведения концертов, за исключением специальных дезинформации. Псевдонимы постоянно менялись. Первой, кто подписал статью в «Урлайте» настоящей фамилией, была Марина Тимашева — в № 3 (21), хотя это уже 1988 год. А при этом журнал по-прежнему оставался верен своим традициям. Например, проблему размежевания отечественного рока на собственно рок и эстрадный «попс», которую с наивным удивлением совсем недавно открыли для себя «специалисты», он предсказал еще в 85-м статьей «Сказка о веселых кастратах». О чем это говорит? — О том, что большинство так называемых специалистов, которым теперь разрешили писать о роке, в нем по-прежнему мало разбираются,— считает Илья.— Они ведь всю жизнь занимались эстрадой. А теперь, если вдруг где-то наверху решат открыть рок-журнал официальный, они же и будут им заправлять. Вот почему меня бесят эти прекраснодушные проекты: «Надо открыть такой журнал». Во-первых, почему один? Чтобы санкционировать появление новой монополии? Во-
вторых, зачем открывать, когда надо просто признать существование уже существующих. Денег они, будьте уверены, не попросят.
Короткая справка. В любом городе, где существует рок-клуб, издается как минимум один журнал или газета, стремящиеся легализоваться. Причем возникшие не по чьему-то указанию, а по внутренней необходимости.
Ленинградские старейшины.
«РИО» («Рекламно-информационное обозрение») — солидное рок-музыкальное издание, тяготеющее к энциклопедичности. «Мы пишем для специалистов»,— говорит редактор А. Бурлака в интервью «Пятому колесу».
«Рокси» — более «тусовочный» журнал, очень старающийся легализоваться.
Москва. «Зомби» — красочный альбом с креном в рекламу. «Новый Хэ'М» — симпатичный журнал с хорошим языком и оформлением, вполне отражающий умонастроения металлистов.
«Сдвиг» — выходит под присмотром Главного управления культуры, потому о его «самиздатности» говорить сложно.
Дальше. «Дальневосточный рокер» издается во Владивостоке. Недавно замолчал казанский «Ауди Холи» в связи с переходом его редактора на роль ведущего рок-странички молодежной газеты — надеюсь, не навсегда. Рижский «От винта» издается рок-клубом. «Северок» — регулярный архангельский журнал, ориентированный в основном на западную музыку. «Рок-курьер» — клубный харьковский журнал и его оппозиционер «Положение дел». Точно так же между «официозом» («Рок-обозрение») и полной независимостью («МОРОКА») существует свердловский рок-самиздат. Думаю, полного списка таких изданий не знает никто, потому я перестану делать вид, что знаю.
Но в этом списке обновленный гласностью, новыми полиграфическими возможностями и главным художником Сашей Волковым «Урлайт» занимает очень заметное место. Уверен, его глянцевая обложка за стеклом газетных киосков привлекала бы внимание не меньшее, чем далеко не глянцевое содержание. Но, несмотря на благожелательные отзывы о журнале в нескольких ТВ-передачах, в «Юности», «Авроре», «Театре», продавать его пока нельзя.
— А если бы вас легализовали? — задал я главный, по моему разумению, вопрос редколлегии.
— Полиграфия бы стала лучше, — дружно ответила редколлегия,— цена на черном рынке меньше, а в остальном ничего бы не изменилось.
Понимаешь, объясняли они мне с некоторым даже сожалением, журнал — это произведение журналистского, полиграфического и оформительского искусства. Если ты нарисовал картину, не все ли тебе равно, где она будет выставляться — в Париже или Бердичеве? Дадут нам типографию — хорошо, мы ей прибыль принесем. Не дадут — убыль только нашему собственному карману, который с ней давно смирился.
...В заключение я попросил их что-нибудь пожелать «Собеседнику». И они дружно ткнули пальцами в первую страницу. Там внизу я и обнаружил пожелание: «При перепечатке материалов ссылка на «Урлайт» обязательна».
Андрей Васильев,
корреспондент отдела коммунистического воспитания «Собеседника» (1984—1986 гг.), спец. корр. газеты «Московские новости».
ФОТО ИГОРЯ СТОМАХИНА.
От редакции.
Почти детективная история почти завершена. Время гласности — наше время. Играем ва-банк! (см. стр. 16).
Страница 16:
V
V
Вышли из подполья
«...Уже «Эй, брат любер, где твой кастет», сыгранный во время настройки с полным драйвом, показал: ша, ребята, шутки кончились... «Оборона» (рок-группа из Новосибирска, выступавшая на фестивале «Сырок», — Ред.) принялась крушить направо и налево... Трупы оглушенных попперов ударной волной выбрасывало из зала. Это был центровой крейзовый сибирский панк: безумная голая энергетика, стальные рифы, колючая проволока слов и распятия рефренов». (Из журнала «Урлайт» № 5/23, 1989 г.).
 Комментарий «Собеседника»: Впервые «Урлайт», известный читателям больше по самиздату, напечатан центром народного творчества «Йоонет» в официальной таллиннской типографии тиражом 25 тысяч экземпляров в качестве «Методического пособия для сети комсомольского просвещения».
Поздравляем с дебютом и втайне завидуем комсомольским работникам: даже великие не подозревали, насколько могуч крейзовый русский язык...
"Собеседник" №9, февраль, 1989
Сегодня на страницах «Музыкального центра» мы представляем московский журнал «УР ЛАЙТ».
«УР ЛАЙТ» — «журнал демократической культуры» — непосредственно продолжает традицию московской независимой рок-прессы: «Зеркала» (МИФИ, 1980—1982) и «Уха» (1983—1984). В отличие от ленинградской модели («Рокси», «РИО»), московская рок-пресса никогда не была ориентирована исключительно на один жанр, на ее страницах публиковались исторические, экономические, философские материалы, проза и поэзия, «вернисажи» разных веселых художников.
«УР ЛАЙТ» был основан в самом начале 1985 года, примерно тем же коллективом, который издавал «Ухо» (за исключением А. Троицкого и М. Сигалова), первые 18 номеров выходили на тонкой папиросной бумаге в условиях весьма строгой и ненапрасной конспирации, потому что на журнал писали доносы с обвинениями в «антисоветизме», на основе которых и был состряпан ряд публикаций типа «Чтива из подворотни», «Кто поет с чужого голоса» на страницах «Комсомольской правды» и примкнувшего к ней «Нашего современника». Но в результате демократизации появились и иные оценки: в «Авроре», «Юности», «Театре» и других прогрессивных изданиях. Следует отметить, что редакторы «УР ЛАЙТА» никогда не ограничивали своих интересов журналистикой — занимались еще более опасной менеджерской деятельностью, участвовали в организации фестивалей, в том числе таких, как Черноголовский, Подольский 1987 года, мемориал А. Башлачева — следуя известному совету В. И. Ленина, выступали в роли «коллективного организатора». Весной 1988 года «УР ЛАЙТУ» показалось, что настал момент, следуя примеру группы «КИСС», несколько приоткрыть для общественности свои лица. Соответственно резко изменился и внешний вид издания — оно стало иллюстрированным и (благодаря художественному редактору А. Волкову) приобрело неповторимый визуальный облик. В № 3/21 появилась и первая настоящая фамилия под статьей — Марины Тимашевой, кандидата искусствоведения, специалиста по современному театру. Сегодня можно подержать в руках № 7/26 объемом более 10 печатных листов. Большинство редакторов и авторов «УР ЛАЙТА» вряд ли могут быть отнесены к мифической категории «неформалов» — это профессионалы, сотрудничающие в самых что ни на есть официальных изданиях («Юность», «Знание — сила», «Театр», вплоть до «Советской культуры») и порою даже состоящие в некоторых из них на работе. «УР ЛАЙТ» для них тоже не «досуг», а нормальная профессиональная работа, разве что бесплатная... К сожалению, у этого журнала, кроме собственного стиля в оформлении и изложении материала (нормального живого языка, которым, видимо, и надо разговаривать с читателем, особенно молодым), есть еще и достаточно твердая позиция по ряду вопросов, не только музыкальных. «УР ЛАЙТ» всячески поддерживает демократию в экономике, политике и культуре, и по мере своих скромных сил старается противостоять так называемой «советской эстраде», монополиям, сталинско-«памятному» фашизму и другим пережиткам крепостничества в советском обществе, именно поэтому он и не питает особых надежд на то, что в скором будущем будет продаваться в московской «Союзпечати» (разве что в прибалтийской) — по мнению одного из редакторов «УР ЛАЙТА» наше рок-просвещение еще долго останется монополией «Звуковой дорожки» и таких новых молодежных изданий при Управлении культуры, как «Сдвиг». Зато «УР ЛАЙТ» часто перепечатывают другие, более многотиражные журналы, но, как правило, забывают при этом указывать источник. Данная публикация в «Сельской молодежи» — счастливое исключение. И осенний рок-привет всем, кто не любит «Ласковый май», Проскурина и колбасу из кормовой муки, предпочитая им «ДДТ», Искандера и хорошую отбивную!
Примечание: «УР ЛАЙТ» — русско-английская игра слов: «урла» + «all right» — собственно, это игра и есть вся наша жизнь.
Автор не указан.
"Сельская молодежь" №11' 1989
Автор: Старый Пионэр
опубликовано 01 февраля 2008, 17:46
Публикуемые материалы принадлежат их авторам.
Другие записи архива
|
|
| |
|
|
|  |
|