 |
| |
|
|
| |
"Молодежная Стрелка" (Нижний Новгород) №11, сентябрь 1996 (КОРСАР, ПОСЛЕДНИЙ ПРИЮТ)
КОРСАР + нечистая сила рок-н-ролл
 Пятница, 13... Зловещая дата, тяжелый день. А в "Спутнике" играет КОРСАР.
То, что сделали КОРСАРЫ, нельзя назвать обычным словом "сейшн". Это было театрализованное представление с сюрпризами.
Даже неблагоприятные ассоциации с пятницей, тринадцатым, КОРСАРЫ поставили себе на пользу. Начало концерта было таким: из темноты раздаются мрачные звуки музыки, а на сценическом заднике инфернальной луной прожектора освещается надпись "КОРСАР".
Основной сюрприз вечера - клавишник Юрий Долотов - оказался еще и гитаристом. В некоторых композициях его гитара поддерживала импульсивную, "говорящую" гитару Андрея Коробкова. Где-то в середине выступления каждый из музыкантов команды играл соло. Причем Юрий, начав с серьезной классической композиции, закончил "Свадебным маршем" Мендельсона. А Юлик сыграл пионерский марш, чем несказанно повеселил публику.
 В этом представлении был даже антракт, как и полагается в нормальном спектакле. После него КОРСАР преобразился. Вместо ставших уже привычными белых рубашек КОРСАР переоделся в майки и футболки, приблизившись к народу. Женская часть аудитории выпала в осадок, когда Андрей вышел на сцену в жилетке, сверкая волосатой грудью.
Народ уже стоял на ушах, а сюрпризы еще не кончились. КОРСАР наконец-то занялся распространением своей записи (пять композиций, записанных еще весной: "Морской Узел", "Ночной Босфор", "Корсар", "Сражение" и "Самая, Самая..."). Кроме того, впервые прозвучал в КОРСАРЕ человеческий голос. И это был голос Димы Смирнова. Совместно исполненный рок-н-ролл вызвал прилив народной радости.
ПОСЛЕДНИЙ ПРИЮТ отыграл, как обычно, весело. Народ плясал и оттягивался у сцены. И КОРСАРЫ "вышли в люди". Оказывается, Юлик неплохо танцует рок-н-ролл!
Весь вечер в зале незримо присутствовал истинно рок-н-ролльный дух. Дай бог, чтобы сопутствовал он КОРСАРУ на всех следующих сейшенах.
Доброжелатели
Фото Т. ХРИПКИНОЙ
Зрители настолько любят "КОРСАР", что уже посвящают им стихи. Вот, к примеру, стихотворение одного из поклонников этой группы.
Мир так тяжко стонет, уходя во мрак.
Мимолетный ветер все уносит вдаль.
Да к чему теперь мне капитанский фрак -
Я усталым взглядом провожу печаль.
Носится мятежно меж морей и волн
Музою тревожной, что снисходит в дар,
Ангел чернокрылый, что луной прельщен.
Ангел чернокрылый стережет КОРСАР.
И сулит забвенье снова грозный царь,
И незримым будет подвиг палача,
И блеснет кинжалом тягостная тварь.
Да свершится чудо острием меча!
Ты призваньем гибнешь, о, усталый век!
От напасти ада и небесных чар
Движется устало от кровавых рек
В лунной колыбели мой святой КОРСАР.
Сергей СТАРИКОВ
ПОСЛЕДНИЙ ПРИЮТ: Филиал клуба выходного дня
Состав группы:
Дмитрий Смирнов - вокал, гитара
Владислав "Лис" Лисенков - гитара, вокал
Владислав "Блэк" Егорский - бас
Егор Правилов - ударные
Д. С.: Вы задайте какой-нибудь наводящий вопрос...
Корр.: Задам не наводящий, а самый что ни на есть банальный: с чего все начиналось?
Д. С.: Официальный дебют у нас состоялся в прессловутом ДКХ в апреле 1988 года. Это было, когда еще рок-клуб функционировал в полный рост. Первый раз мы выступали под вывеской ПОСЛЕДНИЙ ПРИЮТ.
 Корр.: А что, до этого была какая-то другая вывеска?
Д. С.: Да, АРТЕФАКТ.
Корр.: Так ты давай тогда с самого начала!
Д. С.: Ну, в АРТЕФАКТЕ-то играл я один. А его история начинается с 1986 года, как раз с Первого горьковского фестиваля. Интересно то, что АРТЕФАКТ играл практически те же самые рок-н-роллы, которые мы играем и сейчас. Классики марксизма-ленинизма были, по-своему, неглупые люди, и учуяли, что все развивается по диалектической спирали. Т. е. все возвращается на круги своя, только на более высоком уровне.
В АРТЕФАКТЕ все игралось с настоящим роялем, со своими текстами. Никаких каверов там не было.
Е. П.: А рояль вообще звучит чудесно в ансамбле рок-н-ролльных инструментов.
Д. С.: Гитары тоже использовались с "голым" звуком, без искажений. Причем акустических гитар тогда не было, играли на электрических.
Потом мы АРТЕФАКТ как-то забросили, показалось это неинтересным. Люди, которые со мной тогда играли, сейчас музыкой не занимаются. На бас-гитаре играл Андрей Малышев (он сейчас в Москве живет), барабанщиком был Игорь Кондаков (совладелец достаточно серьезной фирмы), а также Женя Афраймович (единственный, кто ушел в профессиональные музыканты - он сейчас работает на музыкальном телевидении продюсером и аранжировщиком), а звукооператором был Вася Долгов (сейчас он стал бизнесменом). В АРТЕФАКТЕ я играл, когда работал по распределению после ВУЗа.
Корр.: Дима, а что ты заканчивал?
Д. С.: Иняз.
Корр.: "Мы родом из иняза", да?
Д. С.: Да, в 86 году я его, болезного... После работы по распределению (откуда я благополучно свалил) я устроился работать руководителем ВИА. Была такая халтурка в 26 ПТУ. В этом ПТУ в 86 году я и познакомился с нашим теперешним гитаристом, Владом Лисенковым. Был он тогда еще "пионер". Для музыкантов, как вы сами понимаете, очень важно "поставить руки" с самого начала. У Влада звукоизвлечение очень красивое, потому что ему руки "ставил" Стас Веселов. Через АРТЕФАКТ прошло много хороших нижегородских музыкантов, уровень команды сам по себе был хороший, но, вследствие ослабления интереса, группа постепенно сошла на нет. Тогда-то и возник параллельный проект, у которого и названия не было. С лета 87 года мы работали в таком составе: я, Влад Лисенков, его музыкально продвинутый приятель Вася Нестеров (светлая ему память, погиб недавно в автокатастрофе) и барабанщик Игорь Скидан. Дебют именно ПОСЛЕДНЕГО ПРИЮТА состоялся в Дзержинске, и сразу же после этого в ДК Орджоникидзе. Т. е. склонность к параллельным проектам изначально присуща ПОСЛЕДНЕМУ ПРИЮТУ. Мы уже тогда делали одновременно две программы. Первая была в стилистике спид-металл и в ней не было слов, а текстами были названия.
Корр.: У вас вообще прослеживается нестандартное отношение к текстам.
Д. С.: Нам на этом фестивале даже какую-то медаль повесили.
Корр.: А вторая программа?
Д. С.: Это был проект в стилистике новой волны (в понимании ленинградского рок-клуба) с Андреем Цыбиным. Кстати, мир тесен - я учился с ним в одном классе. Эту программу мы играли не очень долго, потому что мы с ней обломались. Позже мы с Цыбиным сделали еще один проект - хард-роковый, в духе старого КРУИЗА. На концертах мы его не исполняли, хотя в записях все это сохранено.
А свой проект в стиле спид-металл мы благополучно играли до осени 88 года. Выступали с московской группой ВЕСЕЛЫЕ КАРТИНКИ. Они даже зазывали нас перебираться в Москву. Но у нас были уже повестки в армию... Вася Нестеров, кстати, попал там в образцово-показательный джаз-банд, причем и Влада к себе перетащил.
По приходе из армии я играл с ребятами из ВИА РОМАШКА под вывеской ПОСЛЕДНЕГО ПРИЮТА.
Корр.: А откуда вообще это название появилось?
Д. С.: Это была грустная шутка. В 26 ПТУ мы репетировали в помещении бывшего женского туалета. Акустика там была совершенно чумовая. Там можно было бы даже грайнд-кор играть, если бы кто-нибудь тогда умел это делать. Мы оттуда уходили в полуконтуженном состоянии. У барабанщика монитор стоял на рукомойнике. Стекла, чтобы не вылетали, заклеили, как в блокадном Ленинграде, крест-накрест бумажными лентами. Так что ПОСЛЕДНИЙ ПРИЮТ тогда понимался буквально.
И вот в таком экстремальном помещении сидели люди, играющие экстремальную музыку. По тем временам спид-металл - это было наиболее круто. Это уже потом возникли треши там, грайнд-коры, думы, дэты и прочие дела. Так что тогда мы были самые навороченные. Именно тогда я начал петь по-английски.
Корр.: По тем временам, много у нас народу пело на английском?
Д. С.: Вообще никто не пел. А параллельно был проект Миши Мерзлова, тоже в стилистике AC/DC. В июне 90 года Миша привлек туда Егора Правилова, барабанить. Благодаря ему, я считаю, Егор стал играть ровнее всех наших рокеров. Для барабанщика метроном в голове - это главное. А меня Миша позвал в этот проект петь.
 Корр.: А где это происходило?
Д. С.: В депо на Московском вокзале. Там люди из бывшего КАНТАБИЛЕ (такие как Игорь Домашенко, тот же Миша Мерзлов) оборудовали студию. А у нас тогда уже начались проблемы с барабанщиком, Вадиком Березиным. В результате всего в наши ряды пришел Егор. Потом вернулся из армии Влад Лисенков.
Болезненная проблема была с бас-гитаристом. Через нашу команду прошли, по-моему, все, кто умеет держать гитару в руках .(даже Мастейн пробовал играть у нас). Поэтому ПОСЛЕДНИЙ ПРИЮТ долго играл старые вещи. А новые играть возможности не было - в очередной раз разучивали программу со следующим басистом.
Потом все-таки вернулся из армии Вася Нестеров. Но ему стало уже скучно играть нашу музыку. Он нас сессионно выручал, но постоянно с нами не работал. Миша Мерзлов тоже выручал, еще какие-то люди. Все эти заморочки сказывались на уровне игры не лучшим образом. Но когда опять пришел Влад Егорский, все воспряли духом.
Кстати, был еще параллельный проект, где Андрей Баландин пел, я играл на гитаре, Миша Мерзлов - на басу и еще кто-то был из подсобленцев. Этот проект тоже был увековечен на Московском вокзале. Мы играли, а Егор сидел и ужасался.
Корр.: Вносил в дело здоровый скептицизм.
Е. П.: Стилистика ПОСЛЕДНЕГО ПРИЮТА мне больше подходит, чем все эти дела. Там все было так сурово.
Корр.: По-мужски...
Д. С.: Егор, мне кажется, такое отношение зависит от той музыки, которой ты проникаешься в возрасте 15-17 лет. Вот у тебя первая группа из хард-роковых - наверняка KISS'ы.
Е. П.: Да, так и есть. KISS, 83 год.
Д. С.: А у меня это были AC/DC, 80 год. Блэку вот нравится DEEP PURPLE, Влад любит LED ZEPPELIN, DEEP PURPLE, BLACK SABBATH - тоже старые хард-роковые дела. Влияния - они остаются, и общая почва для разговора уже имеется.
Е. П.: Мы все слушаем, практически, одно и то же.
Корр.: А что вы слушаете сейчас?
Д. С.: Мы слушаем Хорошую Музыку.
Корр.: Что есть хорошая музыка?
Д. С.: Любая музыка может быть хорошей. АРАБЕСКИ - тоже хорошая музыка, если вдумчиво отнестись.
Корр.: Но вы же все-таки работаете не в стиле АРАБЕСОК. Значит, и слушать должны что-то другое.
Д. С.: Ну, стариков, в основном, грандов семидесятых: DEEP PURPLE, LED ZEPPELIN, NAZARETH... Это непреходящие ценности в любые времена, которые не могут быть модными или немодными. А все эти новые дела, типа OASIS'а, мне не очень нравятся, хотя про него и кричат, что это новый BEATLES.
Е. П.: Да, мне тоже не понравилось. Хотя, может, я просто не въехал.
Д. С.: Там и въезжать не во что. Я вообще считаю: зачем слушать NIRVANA, когда можно послушать DOORS. Это лучше, а по музыке то же самое.
Е. П.: Ну какая там музыка...
Д. С.: Идеи у DOORS побогаче. В музыке все поехало по второму кругу, а может, даже по третьему. Условно говоря, вот послушал ты NIRVANA, тебе понравилось. Начинаешь искать, а что еще есть такое же? Тебе говорят: вот то-то и то-то. А когда начинаешь заглубляться, то оказывается, что "на дне" - группа DOORS. Это та земля, на которой растут все деревья этого направления. И когда ты слушаешь корни, верхушки слушать уже неинтересно. Они звучат посовременнее, это да, а по музыкальному уровню, по идейному - DOORS интересней. А все хард-роковые дела - это LED ZEPPELIN и BLACK SABBATH.
Корр.: А вот сейчас появилась тенденция включать в музыку всякие фолковые, традиционные мотивы. CRANBERRIES, например.
Д. С.: Вы послушайте MARILLION, и поймете, что CRANBERRIES - это не открытие.
Е. П.: Да, у них (у MARILLION'а - прим. корр.) там как раз вся эта Шотландия: пиво, юбки клетчатые, волынки.
Корр.: Такая безнадежность получается, если все послушать.
Д. С.: Никакой безнадежности нет. Напротив, все радостно.
Е. П.: Все равно каждый добавляет что-то свое.
Корр.: Но хотя бы в русском роке фолковые мотивы - явление неординарное. Вот, скажем, КАЛИНОВ МОСТ.
Д. С.: Не смешите меня. Был уже такой советский ВИА, АРИЭЛЬ назывался, и Песняры еще. Мне лично КАЛИНОВ МОСТ не нравится. Я считаю, что в них нет божьей искры.
Корр.: А в чем она, божья искра, должна выражаться?
Д. С.: Это нельзя выразить словами. Вот если ты услышишь, то поймешь. Тебе может субъективно понравиться какая-то песня, но искра божья - это когда сотни людей слушают определенную музыку, и она им нравится.
 Корр.: КАЛИНОВ МОСТ тоже слушают сотни людей. Кроме того, ЛАСКОВЫЙ МАЙ слушают тысячи...
Д. С.: ЛАСКОВЫЙ МАЙ слушали, когда это было модно. Кто их сейчас помнит?
Е. П.: Есть вещи непреходящие, как DEEP PURPLE.
Корр.: Т. е. искра божья заключается во временной непреходящести музыки?
Е. П.: Она проверяется временем.
Д. С.: Время - это просто основной критерий. Композиторов-классиков тоже было, как грязи. Тысячи имен! А осталось, дай Бог, полсотни...
Е. П.: Бетховен был тогда моднее Баха.
Д. С.: А когда люди слушали Баха и появился Моцарт - это было то же самое, что DEEP PURPLE и ЛАСКОВЫЙ МАЙ. Моцарт - это попса по тем временам. А КАЛИНОВ МОСТ, я думаю, уже через 20 лет после того, как они прекратят играть, мало кто вспомнит.
Корр.: А почему вы сами играете такую музыку, скажем, рок-н-ролл? Ведь большинство команд сейчас играет какую-нибудь тяжелятину разных сортов.
Д. С.: У нас музыкальный уровень достаточно хороший, мы можем играть практически в любом стиле. Но все зависит от изначально сочиненного: Если я сочиняю вещи, ориентированные на блюз и рок-н-ролл - мы, соответственно, так и исполняем блюзы, рок-н-роллы, баллады. Правда, пытаемся ковырять какие-то параллельные дела. Скажем, вот на фестивале ("Полоса" - прим. корр.) с нами выступала Наташа Зырина. Это была песня, которую она написала. А вот я таких вещей не пишу, поэтому мы их и не играем.
Корр.: Т. е. вы играете музыку, которую сочиняешь ты?
Е. П.: Нет, почему? Влад тоже сочиняет, пара вещей у него есть.
Д. С.: Он просто не столь обильно сочиняет. Пишет достаточно мало, но достаточно интересно. А вообще мы просто ищем музыкальные идеи. Скажем, сейчас с Женей Афраймовичем (с которым я учился в одной школе, а Егор - в музучилище) раскручиваем еще один параллельный проект. У него весьма интересные мысли, но он работает в стилистике очень чистой и высокопородистой попсы, класса Джорджа Майкла, Мадонны, Фила Коллинза в попсовом варианте. Это не презренная попса, а попса голубых кровей, которую непросто сочинить, аранжировать и исполнить. Такую музыку надо чувствовать. Вот Женя ее чувствует, а я - нет. Я ему верю на слово. В этом проекте поет моя жена Света. Мы записали его в Дзержинске у Димы Герасимова.
Корр.: А свою программу вы не собираетесь записывать?
Д. С.: Мы ее записали у Юры Молдавского в ДК ГАЗ. Правда, с ритм-машинкой, потому что у них нет возможности писать "живые" барабаны. Но все это упирается в вопрос: хорошо, ты записался, а что дальше? Все наступают на те же грабли, что и Цыбин, когда записал пластинку на "Мелодии", и даже весь тираж разошелся. И что дальше? Ведь запись должна быть ступенькой для перехода на профессиональный уровень, чтобы ты попал в эту тусовку, начал петлять по клубам и жить на эти деньги. Тогда это имеет смысл. А в противном случае получается, что ты либо выкинул свои деньги, либо потратил спонсорские, а вернулся туда же, откуда начал. Это получается не творчество, а хождение по мукам, по спонсорам с призывом "Подайте!". Мы успокоились немного на другом: у нас у всех есть работа, мы музыкой не зарабатываем, а занимаемся для собственного удовольствия.
 Корр.: А зарабатываете вы чем?
Д. С.: Вот Егор - профессиональный музыкант, он работает в Оперном театре. Влад Егорский работает менеджером в коммерческой фирме, Влад Лисенков тоже - он замдиректора по маркетингу.
А музыка для нас - это филиал клуба выходного дня. Кто-то по выходным ходит играть в футбол, кто-то - в преферанс, а мы ходим играть рок-н-ролл.
Корр.: Вы этим отличаетесь от очень многих команд. Потому что, в основном, все играют музыку в надежде стать профессионалами (ХУНТА, например). А у вас по этому поводу вполне сформировавшаяся, отличная от других позиция.
Д. С.: Здесь играют роль, помимо всего прочего, меркантильные соображения. У нас у всех уже семьи, жены, дети, а я сильно сомневаюсь в том, что, работая музыкантом, я заработаю больше, чем работая директором фирмы. Конечно, если мы кому-то очень сильно понравимся, возможно, мы и попробуем. Но это должны быть очень серьезные гарантии обеспеченного будущего, чтобы бросить все то, что мы имеем сейчас. Нам уже есть что терять. Зачем с чем-то бороться? В конце концов, мы и сейчас имеем возможность реализовывать свои музыкальные, творческие планы. Народ ходит на наши концерты, народ радуется. Нас знают, нас любят - чего же боле? Нам просто не платят за это денег. Ну и не надо, себе на жизнь мы зарабатываем другим способом.
Корр.: Еще один классический наш вопрос: отношения в команде.
Е. П.: Мы слишком редко видимся, чтобы ругаться.
Д. С.: У нас нормальные, ровные отношения людей, которым приятно встречаться.
Корр.: А бывает такое, что кому-то в команде не нравится та музыка или тексты, которые ты делаешь?
Д. С.: Бывает, конечно. Но ведь музыканты все хорошие! Если кому что не нравится - взяли и поправили. Мы изжили уже эту глупость, когда человек говорит: "Все, что вы играете - это фигня!", а сам предложить ничего не может. У нас критика носит конструктивный характер, мы уважаем чужое музыкальное мнение.
Корр.: Все понятно.
Д. С.: У нас, наверное, неинтересно брать интервью. Мы во всех отношениях счастливые люди. С нами неинтересно разговаривать, потому что все у нас хорошо, даже противно.
Корр.: Еще один классический для нас вопрос - об отношениях с другими нижегородскими командами.
Д. С.: У нас со всеми хорошие отношения Мы их любим и уважаем, и они нас любят и уважают. Мы всех выручаем, и нас все выручают.
Е. П.: Да, вот, скажем, на сольнике КОРСАРА у Юлика сломался барабан, так я ему помог. Почему не выручить хорошего человека?
Д. С.: С КОРСАРОМ вообще приятно иметь дело. Если людям нравится музыка друг друга, если существует общая музыкальная платформа - все будет хорошо.
Корр.: И ты хочешь сказать, что со всеми нижегородскими командами у вас есть общая платформа?
Д. С.: Есть команды, которых мы не знаем, с которыми мы не тусуемся - GOTHIC CASTLE, JOLLY CANNIBALS... Но это просто не наша тусовка, я даже не знаю, как их зовут. Правда, с пресловутым ДЕТОНАТОРОМ у нас были хорошие отношении, мы были взаимоуважаемыми людьми.
Корр.: Но в одной упряжке-то, наверное, не играли?
Д. С.: Почему? Играли. С ДЕТОНАТОРОМ, БУЦЕФАЛОМ, JOLLY CANNIBALS. Мы делали программу в стилистике AC/DC, MOTLEY CRUE и нормально вписывались в эту молодежную железобетонную тусовку.
Корр.: А как вы относитесь к публике? Станете ли играть, если в зале будет сидеть один человек?
Д. С.: Мы уже играли так, причем с полной отдачей. Мы даже на репетициях выкладываемся полностью.
Е. П.: А если кто-то мухоморить начинает - мы ему намекаем.
Д. С.: На концерте тем более выкладываемся. Публика может быть более благодарная, менее благодарная, но она всегда тонко чувствует, если ты выходишь на сцену как холодный сапожник. Играть надо для любой публики. Быдло последнее соберется - и выступить надо так, чтобы они тебе хлопали.
Корр.: Расскажите о планах на будущее.
Д. С.: Ну, во-первых, проект с Женей Афраймовичем, во-вторых, с Наташей Зыриной, третья идея, спонтанно возникшая - поиграть с Железным Дейвом (по жизни его зовут Дима Новиков). А ближайшее выступление - 21 сентября в ДКХ Дзержинска вместе с БУЦЕФАЛОМ.
Корр.: Спасибо за беседу.
Мы, любимые: Долли (Алена), Томка ИНЬ
Фото Т. ХРИПКИНОЙ
Автор: Екатерина Борисова
опубликовано 22 апреля 2014, 23:53
Публикуемые материалы принадлежат их авторам.
Другие записи архива
|
|
| |
|
|
|  |
|