Валерий Гаина: "Самое прекрасное - когда люди подходят к делу профессионально"
Свою первую пластинку гитарист Валерий Гаина записал в 1979 году в составе вокально-инструментального ансамбля МОЛОДЫЕ ГОЛОСА - три ничем не примечательные лирические песенки, в одной из которых голосом будущего круизовца Александра Монина пелось: "В начале двадцать первого столетья, наверное, успею постареть я, но не прощусь, хотя и стану старым, с весёлой электрической гитарой..." В молодости о далёком будущем говоришь немного не всерьёз, потому что это вроде бы и не о тебе вовсе, а о ком-то другом. Но вот ведь, сбылось пророчество - за окном XXI век, музыкальная мода за 30 лет успела смениться не один раз, сотни рок-звёзд отправились на заслуженный отдых, а гитара в руках Валерия Гаины не смолкает. При этом он моложе всех нас вместе взятых, слишком склонных к ностальгии по временам, когда всё было якобы проще. Он охотно вспоминает своё прошлое - и опыт работы в вокально-инструментальных ансамблях 70-х, и десятилетие, прошедшее под знаком КРУИЗА, и почти пятнадцать лет работы в Америке, но живёт прежде всего будущими альбомами, проектами, гастролями. Наиболее часто употребляемые Гаиной слова в разговоре - "движение", "стремление" и "развитие" - выдают в нём человека, который никогда не захочет остановиться на достигнутом. Недаром же и герой его песен чаще всего куда-то летит, едет, шагает, спешит - причём цель чаще всего неясна, но сколько удовольствия можно получить от самого процесса движения вперёд!
О прошлом мы с Валерием подробно поговорили в первой части этого интервью, опубликованной в петрозаводском интернет-журнале . А теперь давайте попробуем узнать из первых уст, какой он - Валерий Гаина образца 2013 года.
Инструмент как способ самопознания
Олег Гальченко: Валерий Борисович, как вам на протяжении стольких лет удаётся сохранять молодой задор и не превратиться в усталого ветерана, живущего за счёт старых заслуг?
Валерий Гаина: Тут ответ один: постоянное творчество позволяет находить себя всякий раз по-новому. Всё дело в самом творческом процессе, который всё время заставляет искать что-то новое и одновременно оставаться самим собой, возвращаться к своим истокам, к тому, с чего начинал, каким был в самом начале.
ОГ: Вы исполняете достаточно сложную с технической точки зрения музыку. Сколько же часов надо каждый день тренироваться, чтобы добиться такого мастерства?
Валерий: Заниматься нужно как можно больше, потому что всегда получаешь разные результаты. Сегодня, допустим, занимаешься один час, завтра - два часа, и так умножить всё это на многие-многие годы. Потом достигаешь возраста пятидесяти лет, смотришь - и видишь, что ещё ничему не научился (смеется). Надо всё делать вовремя, развиваться вовремя и отдавать инструменту как можно больше внимания, потому что творчество тесно связано с тем, что ты вкладываешь в инструмент и что получаешь от него. Общение с инструментом - это и есть занятия. Чем больше это делаешь, тем больше узнаешь о себе и можешь творить разного. Если тебя гитара ещё чему-то учит, находит какие-то новые ходы, дает тебе новое развитие - это самое главное. И время, отведенное на общение с инструментом, для меня всегда было самым важным в творческом процессе. Если я не беру гитару в руки хотя бы один день, - для меня это уже шаг назад. И всем музыкантам, которые хотят достичь серьёзного профессионального уровня, я советую заниматься столько, сколько они могут в принципе уделять этому времени.
ОГ: А выступать под фонограмму вас когда-нибудь заставляли?
Валерий: Было несколько раз на телевидении, в том числе - в мой последний приезд в Россию, но там не было другого выхода и не стояло задачи сыграть что-то живьём. А вообще, конечно, я предпочитаю выступать живьём, потому что только так можно быть самим собой по-настоящему. Петь под свою запись для меня всегда было гораздо сложнее.
ОГ: Помимо гитары, есть ли ещё какие-то инструменты, которыми вы владеете в совершенстве?
Валерий: Ну, в совершенстве я сейчас ничем не владею. Хотя с пяти лет я начал играть на аккордеоне и к семнадцати играл совершенно потрясно. Одновременно начал осваивать гитару, и был период, когда можно было сказать, что аккордеоном я владею в совершенстве, а гитарой - на начальном этапе. Но потом всё поменялось. Теперь гитара более или менее в совершенстве, а всё остальное позади. Но поскольку я изначально аккордеонист, то могу и какие-то фортепианные партии сыграть, хотя пианистом себя никогда не назову.
ОГ: А бас-гитара?
Валерий: Разумеется, поскольку я играю на гитаре, мне очень легко играть и на бас-гитаре. Мне часто приходится в своих альбомах записывать бас-гитару, и я очень её люблю. Когда я ещё был начинающим гитаристом, мне многие говорили: "Ты обязательно должен стать басистом! Ты так здорово играешь на басу!" Но я верил, что стану хорошим гитаристом - и в результате именно так и получилось.
ОГ: Вы давно аккордеон в последний раз брали в руки? А скрипку?
Валерий: Аккордеон всерьез не брал лет двадцать как минимум. Хотя я записывал несколько вещей этнического плана, и приходилось кое-что на аккордеоне исполнять. Но это было лет десять назад и так недолго, что я даже не заметил, что взял его в руки заново. А о скрипке вообще нужно забыть. Я попробовал в детстве, когда отец мне купил скрипку, и мы решили, что именно она станет моим вторым инструментом. Но мы тогда не знали, что смычок надо намазать канифолью, чтобы издавать какие-то звуки, и я сказал: "Ну что ты мне за скрипку купил, отец? Ведь она даже не играет!" (смеется) На этом вся история и закончилась.
Pilgrimage
ОГ: Вам много раз приходилось начинать жизнь и творчество с чистого листа. Вы всегда легко принимаете подобные решения?
Валерий: Да, мне это было всегда интересно - открыть себя заново. Даже если взять период КРУИЗА, то насколько КРУИЗ был разный! И каждый раз это было - как с чистого листа. Когда КРУИЗ стал трио, это уже была совсем иная группа, которая могла бы иметь совсем другое название. Так происходило и в моём последующем творчестве в Америке, где я столько разнообразной музыки написал! Кто-то ценит меня как "металлического" гитариста, - в основном, в России. А в Америке многие даже не видели, как я играю на гитаре, знают меня просто как композитора, и им нравится именно эта сторона моего творчества.
ОГ: Наверное, песня "Иди Же С Нами", герой которой идёт своей дорогой, не прислушиваясь ни к чьим советам, - это о вас?
Валерий: В принципе, во всех песнях, которые писались со времён КРУИЗА, я должен был увидеть себя, почувствовать, что этот текст имеет ко мне отношение. Поэтому в какой-то степени - да, эта песня обо мне. Но думаю, что я - не единственный, о ком этот текст. Людей, которые могли бы увидеть себя в этом герое, гораздо больше. Поэтому они и полюбили КРУИЗ того времени.
ОГ: Слушая ваши американские записи, временами трудно поверить, что всё это сделал не человек, родившийся и проживший всю жизнь в США. Вы всегда так хорошо владели английским или пришлось его немного подучить перед отъездом?
Валерий: Языку я научился, в принципе, только в Америке. Я говорил по-английски в Германии, но на очень примитивном уровне, и ничего толком не понимал. А научился уже здесь, причем быстро, потому что попал в американское окружение и общался с людьми только по-английски на протяжении двенадцати лет - это сказалось и определило мой уровень языка. А поскольку я был музыкантом достаточно разносторонним и гибким, я мог себе позволить очень много играть. Я имел свои взгляды. А ребята, с которыми я играл, были гораздо моложе, и они ещё не представляли, что бы они хотели сделать в жизни. И поскольку появился такой профессиональный человек как я, им уже было легко рядом со мной видеть себя - как можно свои голоса, свое исполнение на инструментах, свой талант приложить в целом. И я был тем инструментом, который правит вот этим всем. Таким образом у нас получилась группа KARMA, потом получился проект iNSULATED, был ещё проект S.S.D. Сейчас я работаю с барабанщиком и вокалистом Пери Пастором, у нас новый проект SIREN. Пери - это человек, с которым я очень многое сделал. Мы создали вместе S.S.D. , потом нас с ним был проект BIZI. То есть работа у меня продолжается в таком же ключе, как и во времена, когда я начинал. И это всё благодаря тому опыту, который я получил ещё в Советском Союзе до моего отъезда в Америку. Это был большой опыт.
ОГ: Каково было работать с американскими коллегами? Возникали ли у вас какие-то моменты недопонимания, связанные с языковым барьером или с тем, что наш человек на многое смотрит совсем не так, как американец?
Валерий: Да, бывало недопонимание, конечно. Я в начале не всегда понимал, о чем они говорят, и, может быть, они тоже меня не совсем понимали. Но иногда ведь люди не понимают друг друга, даже общаясь на родном языке. А особых проблем и разногласий у нас никогда не было. Даже если мы спорили о музыке, то только с профессиональной точки зрения. И наши споры могли возникать вокруг каких-то серьезных моментов, а не из-за каких-то амбиций, подковырок, которыми люди кого-то пытаются опустить, кого-то приподнять... У нас всего этого не было. И это самое прекрасное, чего я желаю всем, - чтобы все жили и творили в такой атмосфере, когда люди подходят к делу профессионально. Можно быть в жизни совершенно разными людьми, но в каждом конкретном проекте отношения складываются вокруг этого проекта, и от каждого зависит, что именно в коллективе делается. А если тупо говорить: "Ой, а это мне не нравится!" - это ничего не означает. О чем ты говоришь? Что именно тебе не нравится? Ты не понимаешь, что здесь происходит? Не нравится - иди в другое место, где может понравиться. У нас этого всего не было в КАРМЕ, потому что все ценили эту музыку, относились к ней как к общему достижению. Когда такое отношение к делу, то и подход к нему совершенно особый. Мы же распались в 1994 году только из-за того, что потеряли барабанщика. Я не знаю, как бы у нас всё сложилось, если бы мы стали звездами, как КРУИЗ... Но пока существовала KARMA, мы подходили ко всему с любовью, мы ценили то, что у нас есть. И это было самое важное.
ОГ: Однажды вы чуть было не стали участником группы самого Оззи Осборна. Это была единственная попытка посотрудничать с легендами мирового рока на таком уровне?
Валерий: Это совершенно случайно получилось. Я всегда ставил цель чего-то добиться самостоятельно, а не под чужим крылом вдруг стать кем-то. Вон, например, в группе ГЕЙН у нас был басист Саша Кривцов по кличке Шпрот, который удачно нашел свое место и давно работал с различными интересными группами. Он и здесь, в Америке играл с очень многими музыкантами, продолжает играть, постоянно гастролирует. И молодец. Но это не тот путь, который я выбирал, по которому я хотел идти. Поэтому я попал на кастинг к Оззи Осборну по чистой случайности. Дело в том, что девушка, которая занималась паблисити КАРМЫ, раздавала наши диски многим очень известным людям, в том числе и Оззи. И меня просто вызвали на кастинг, потому что Оззи настолько был впечатлен этим альбомом и моей игрой, что ему стало очень интересно - он выделил меня из других пяти человек, которые участвовали во всей этой процедуре. К сожалению, это ничем не закончилось, но только по той причине, что Оззи не стал собирать новый состав, поскольку очень болел. У него было тогда чуть ли не самое тяжелое время, и эта идея заглохла. Мне сказали, что меня пригласят ещё раз, но не пригласили. Может, это к лучшему, а может, и к худшему, но я ни о чем не сожалею.
ОГ: Мало кто из российских музыкантов, эмигрировавших в США, может похвастаться такими же творческими успехами, как у вас. Как вы думаете, в чём тут дело - в везении, в трудолюбии, в умении приспосабливаться к новым условиям или в чём-то ещё?
Валерий: Во всём вышесказанном и вместе взятом. Здесь нужно и собственное стремление, и везение, и свое понимание, и определенная активность. Нужно себя каким-то образом проявить, чтобы тебя кто-то увидел, кто-то заметил. Мне удалось очень быстро как-то всё реализовать, себя показать. И обычно оказывалось, что если люди видят в тебе что-то, ты сразу становишься кому-то интересным, с тобой все хотят поздороваться, пообщаться, тебя даже хотят пригласить куда-то... Вот и всё - у меня вот так это происходило. Нет никаких других секретов. Я знаю, что многие наши музыканты, - эмигранты или те музыканты, которые сюда просто приезжали и пытались что-то сделать, - чувствовали себя не совсем в своей тарелке. Потому что, никого не зная, как себя проявить, как себя показать? Мне просто повезло, - меня сразу стали замечать. Я появился в таких местах, где это сразу оставляло какой-то след после того, как я уходил оттуда. Так вот получилось, например, что компании "Carvin" и "Gibson" меня заметили и хотели мне что-то дать и везде меня зарекламировать... Это легко происходило в моей жизни - всё было даже интереснее, чем то, что могло происходить в Советском Союзе. Да, мы были группой КРУИЗ, да, нас все знали, вся страна, но я никогда не получал никаких предложений потусоваться. И вдруг я попадаю в Америку - и тут всё это происходит чуть ли не каждый день. Всё настолько насыщенно, что я просто думал: "Вау! Смотри-ка, что тут происходит!" Мне тут сразу стало очень интересно. Вообще, в принципе, в 90-е годы лучше места, чем здесь, я просто не представляю. Было прекрасное время, когда экономика развивалась, и было такое движение, было столько студий!.. Конечно, сегодняшний мир совершенно изменился, он очень отличается от того, каким он был, когда я сюда попал. Но тогда это был живой, подвижный механизм музыкальной индустрии и шоу-бизнеса, что-то постоянно происходило, вся жизнь кипела по-настоящему.
Идея коллектива
ОГ: Когда вы только-только вернулись в Россию, среди старых поклонников шли разговоры: вот, мол, Гаина приехал и трио КРУИЗ возрождать будет... А вы точно уже знали, что и название у группы будет другое, и музыка не совсем та?
Валерий: Во-первых, музыка была не совсем та. Прежде всего, я уже не играл с этими ребятами. Это был мой новый проект, я даже не стал его КРУИЗОМ называть, хотя мог себе позволить - мне ж выгоднее было себя назвать группой КРУИЗ. Но я считал, что группой КРУИЗ являются Валерий Гаина, Сергей Ефимов и Фёдор Васильев. Вот эти люди были группой КРУИЗ. Они - те, кто поставил последнюю точку на том, что эта группа делала, и лишь они все вместе взятые имеют право на дальнейшее продолжение этой группы. Да, я мог бы наступить на это всё и сказать: вот, я буду снова заниматься группой КРУИЗ и играть металл. Но, не играя с Сергеем и Фёдором, мне не нужно было делать то, что делал КРУИЗ. И в КРУИЗЕ, несмотря на то, что только я писал песни, музыку и аранжировки, играли-то мы все вместе, и эта музыка держалась на всех нас троих, на том, что в ней участвуют вот такие люди, вот такие музыканты. Всё выстраивалось только вокруг этого факта. Точно так же как и KARMA, которую в своё время в России совершенно не поняли, а сейчас, спустя почти 20 лет, вдруг очень полюбили, строилась вокруг тех конкретных музыкантов. Вот и КРУИЗ - это Сергей, Фёдор и я, потому что только все вместе мы звучали так, как мы звучали. Что бы я ни делал с кем-либо другим - это был бы совершенно другой КРУИЗ. Не важно, что именно я пишу эту музыку, - важно, что результат был бы другой, звучание было бы иное... Да и то, что я делал сам, стилистически уже не было похоже на КРУИЗ. Конечно, меня всегда можно узнать, несмотря на то, что я разносторонний музыкант, стараюсь очень по-разному проявить и показать то, что я делаю. Но, несмотря на узнаваемость, это совершенно другое, - другая музыка, другой стиль и другой коллектив. Поэтому он называется не КРУИЗ, а GAINA.
ОГ: И с кем же сегодня вы играете и поёте? Расскажите, пожалуйста, о своих нынешних соратниках!
Валерий: Хочу отметить, что мой последний состав - это мой любимый состав. Мне жаль, что очень долго пришлось идти к тому, что вот, наконец, в коллективе появились такие люди, с которыми мне не просто приятно находиться на одной сцене, а по-настоящему хочется с ними играть, - углублять, развивать и совместно двигать нашу музыку вперед. Мы впервые решили, что сейчас именно всем коллективом будет интересно записать следующий альбом. И в планах у нас стоит переиграть большие круизовские хиты именно из времён трио, сделать новую интерпретацию. И за счет того, что исполнители другие, это будет выглядеть и звучать по-другому. Ну, разумеется, и новое творчество тоже будем развивать вместе, и новые песни будем сочинять и записывать вместе. Поэтому я очень рад моему последнему составу. Это отличные музыканты: и наш новый барабанщик Сергей Серебренников, и басист Дмитрий Пронин, с которым я уже третий год работаю и постоянно удивляюсь тому, насколько лучше и интереснее он становится, насколько он вырос за это время. И меня самого они фактически начинают подталкивать сзади: "Давай, Валера, вот это делать и вон то делать!" Идеи просто кипят, чего ранее в моих составах не было видно, слышно, - так, просто отрабатывались концерты. А Сергей и Дима фактически готовы играть любую песню, - но играть так, как мы все вместе её чувствуем. Вот в чем заключается идея коллектива!
ОГ: Может быть, поделитесь своими ближайшими творческими планами?
Валерий: Собираемся сейчас, как я уже сказал, записать альбом старых вещей КРУИЗА. Далее, конечно, хотим творить и новые произведения, и очень много думаем о наших концертах в принципе - как их улучшить, как из них сделать нечто большее. Мы сейчас стали пользоваться плейбэком - это была идея Сергея. Мы играем некоторые вещи с плейбэком, это означает, что мы играем их под клик-трек, и если там акустическая гитара играет, она может звучать наряду с моей гитарой, на которой я живьем играю. И там могут вокальные дорожки присутствовать, бэк-вокал какой-то, который с плейбэка исполняется. Так сейчас делают очень многие большие серьезные группы - и мы тоже решили попробовать. И складывается очень хорошо, потому что с таким минимумом людей на сцене некоторые вещи обычно представлены в не совсем том свете, как они звучали в студии. А плейбэк позволяет нам добавить к этим вещам то, что людям не помешало бы услышать и вживую.
ОГ: Ходят слухи о вашем совместном проекте с Виктором Смольским и Алексеем Страйком...
Валерий: Это пока только идея, а насколько реализуется проект, пока неизвестно. Пока каждый из нас занят очень сильно своими делами, и я так понимаю, что это будет не очень легко осуществить. Мне очень нравится идея, нравятся эти люди, и каждый из нас желает этого. И особо нравится, что Лёша Страйк так сильно толкает эту идею - от него, по-моему, она и началась. Я ему признателен и очень это ценю. Он написал уже первую композицию, прислал, и мы попытались с ним как-то пообщаться по Скайпу, но так и не сложилось пока что. Так что и не знаю, насколько всё это реально - гарантий никаких нет. Но будем пытаться из этого всего что-то сложить.
Министерства культуры
ОГ: Отдельно хотелось бы узнать о ваших планах как продюсера. Есть ли на современной российской сцене группы, которые бы вы хотели поддержать так же, как когда-то ШАХ и Э.С.Т.?
Валерий: Да, конечно, есть. Сейчас гораздо больше групп, чем в то время - это уж однозначно. Мы живем в такое время, когда музыка востребована меньше, чем существует музыкантов, которые пытаются стать востребованными. Поэтому хотелось бы поддержать очень многих, но я сейчас не стал бы приводить какие-то конкретные имена. Я получаю записи каждый день, и очень много бывает интересного материала. Но я уже отметил для себя, что если группа более или менее интересная, то она уже и сама проявляет какую-то активность. То есть если некие музыканты мне каким-то образом интересны, то у них наверняка уже что-то происходит в жизни. И я по этому признаку понимаю, что эти люди серьезно подходят к делу. Серьезную музыку рождают те люди, которые очень серьезно подходят к тому, что они делают. В рамках сегодняшнего шоу-бизнеса сложно пробиться, мы это знаем, - и только те, кто серьезно подходят к делу, находят свои пути, у них начинает складываться карьера, и лет через десять после того, как они начали, их уже знают, их начинают любить, на них начинают ходить... И в этом смысле я не думаю, что кому-то сильно необходимо мое участие, потому что даже моему коллективу очень трудно донести свою музыку до масс, попасть в СМИ, на телевизионные каналы. Это почти нереально, потому что шоу-бизнес стал совершенно другим.
ОГ: Вам не обидно, что ваши записи - такой же неформат для ведущих отечественных музыкальных радиостанций, как и тридцать лет назад?
Валерий: Конечно, обидно! Просто социальный строй изменился - был социализм, сменился на капитализм, если его можно назвать капитализмом, - и теперь за всё надо платить. И в этом случае изменения коснулись только определенного круга людей. Сейчас всё решает не одно Министерство культуры, как раньше, а множество. Ведь у каждого есть свое маленькое министерство культуры, поэтому и появились все эти "форматы" и "неформаты", и это так глупо и так смешно! И непонятно, когда это всё закончится. Но похоже, что это никогда не закончится, потому что так удобно, - удобно делать бизнес. Когда не существует форматов, им сложнее делать свой бизнес и определять его рамки. Рамки ставят люди, которые занимаются бизнесом, и они всё решают. Представь, что ты работаешь на какой-то радиостанции, и ты просто не хочешь что-то крутить, какую-то конкретную музыку, тебе это не по кайфу, не нравится. Ты не станешь этого делать, - и всё, ты являешься теперь "министерством культуры", которое решает, будет что-то звучать по радио или не будет. В Америке, вот, существует система колледж-радио - это множество мелких радиостанций, на которых звучит практически любая музыка. С колледж-радио здесь всё начинается, и если тебя на нём крутят, попадаешь и на мейнстримовое радио. Ты двигаешься по инстанциям всё выше и выше. А у нас в России нет ничего подобного. Есть несколько определенных радиостанций-монополистов, которые всё держат в своих руках. И они решили: что бы Гаина ни делал, они всё равно его крутить не будут. Неважно, слышали они мою песню или не слышали - она им не подойдёт никогда, потому что это Гаина, а им нужно что-то другое. К сожалению, в такой стране мы сейчас живём, так в ней все дела и делаются. Несколько людей всё определяют. Они вовсе не являются большими поклонниками какой-то серьезной музыки, они не думают о том, как бы сделать так, чтобы наша российская музыка стала лучше, - нет, они всего-навсего думают о том, как бы им заработать больше денег для своей радиостанции. Поэтому они считают, что должны крутить только рейтинговые группы. Так вы бы раскрутили группу, чтоб она стала рейтинговой! Вам же от этого станет лучше! А то ведь люди скоро вовсе перестанут радио слушать, потому что там всё время звучит одно и то же.
ОГ: Поэтому у нас и стали появляться независимые интернет-радиостанции...
Валерий: Да. И в Америке то же самое происходит. Хотя колледж-радио здесь по-прежнему распространено, оно очень живое, и именно слушая его, люди начинают узнавать новых артистов.
Кто ты есть такой
ОГ: В недавнем альбоме "Fingertips" чувствуется, что сочинять инструментальную музыку вам гораздо интереснее, чем песни. Может ли получиться так, что со временем вы вообще откажетесь от вокала?
Валерий: Скорее всего, не откажусь. Конечно, инструментальные композиции для меня писать - одно удовольствие. Я это очень люблю, это очень тонкая работа, потому что они несут более глубокий анализ всего того, что я делаю, чем просто песня. Песня может быть саккомпанирована гораздо проще... или так, как KARMA делала - достаточно сложно по деталям, аранжировке. Но песни я никогда не закончу писать, потому что есть слова, которые хочется людям говорить. Также я буду продолжать писать и инструментальные композиции. Попробую поделить это как-то пополам - чтобы было и то, и другое.
ОГ: У вас никогда не было желания сыграть в сопровождении симфонического оркестра?
Валерий: Было желание, да. Очень часто слышу какие-то вещи, которые можно было бы так сделать. Но дело в том, что это зависит от уровня популярности. Если мы когда-нибудь сыграем концерт, скажем, в Кремле, то, разумеется, с симфоническим оркестром его можно было бы провести, а пока играешь в клубах, этого не произойдет. Так что посмотрим, что нам время принесет. Для меня, конечно, было бы счастьем это сделать, но реально не знаю, когда это случится, и случится ли...
ОГ: Многие хэви-группы в своих выступлениях используют всякую оккультную символику, заигрывают с религиозной и мистической тематикой. А вы сознательно избегаете всего этого?
Валерий: Да, особенно в последние годы, когда я уже совсем повзрослел, я сознательно ухожу от этого всего. Потому что я выяснил для себя, кто я такой как человек. А я вне этого. То есть если я что-то на себя нацеплю, это должно меня представлять, нести какую-то информацию обо мне. Я хочу себя показывать именно таким, какой я на самом деле. И особо ничего не нацепляю... хотя какие-то амулеты металлические я всегда цеплял. Но это просто украшения, которые ни о чем не говорят - как, скажем, в 90-х у нас костюмы были яркими и выразительными. Всему свое время. Мне кажется, надо себя показывать в разное время по-разному. И главное, чтобы это соответствовало тому, кто ты есть такой.
Автор благодарит Екатерину Борисову за помощь в организации и проведении интервью.
Фото: Юрий СОЛОТИН (ч/б фото группы), Виктория ФРАДКИНА (всё остальное)
Свою первую пластинку гитарист Валерий Гаина записал в 1979 году в составе вокально-инструментального ансамбля МОЛОДЫЕ ГОЛОСА - три ничем не примечательные лирические песенки, в одной из которых голосом будущего круизовца Александра Монина пелось: "В начале двадцать первого столетья, наверное, успею постареть я, но не прощусь, хотя и стану старым, с весёлой электрической гитарой..." В молодости о далёком будущем говоришь немного не всерьёз, потому что это вроде бы и не о тебе вовсе, а о ком-то другом. Но вот ведь, сбылось пророчество - за окном XXI век, музыкальная мода за 30 лет успела смениться не один раз, сотни рок-звёзд отправились на заслуженный отдых, а гитара в руках Валерия Гаины не смолкает. При этом он моложе всех нас вместе взятых, слишком склонных к ностальгии по временам, когда всё было якобы проще. Он охотно вспоминает своё прошлое - и опыт работы в вокально-инструментальных ансамблях 70-х, и десятилетие, прошедшее под знаком КРУИЗА, и почти пятнадцать лет работы в Америке, но живёт прежде всего будущими альбомами, проектами, гастролями. Наиболее часто употребляемые Гаиной слова в разговоре - "движение", "стремление" и "развитие" - выдают в нём человека, который никогда не захочет остановиться на достигнутом. Недаром же и герой его песен чаще всего куда-то летит, едет, шагает, спешит - причём цель чаще всего неясна, но сколько удовольствия можно получить от самого процесса движения вперёд!
ОГ: Вы исполняете достаточно сложную с технической точки зрения музыку. Сколько же часов надо каждый день тренироваться, чтобы добиться такого мастерства?
ОГ: Слушая ваши американские записи, временами трудно поверить, что всё это сделал не человек, родившийся и проживший всю жизнь в США. Вы всегда так хорошо владели английским или пришлось его немного подучить перед отъездом?
ОГ: Мало кто из российских музыкантов, эмигрировавших в США, может похвастаться такими же творческими успехами, как у вас. Как вы думаете, в чём тут дело - в везении, в трудолюбии, в умении приспосабливаться к новым условиям или в чём-то ещё?
ОГ: И с кем же сегодня вы играете и поёте? Расскажите, пожалуйста, о своих нынешних соратниках!
ОГ: Отдельно хотелось бы узнать о ваших планах как продюсера. Есть ли на современной российской сцене группы, которые бы вы хотели поддержать так же, как когда-то ШАХ и Э.С.Т.?
ОГ: У вас никогда не было желания сыграть в сопровождении симфонического оркестра?